Свежая статистика Федерального казначейства свидетельствует о том, что в рамках 223-ФЗ в России осуществляется вдвое больший объем закупок, чем в пределах 44-ФЗ. В 2019 году он составил 19,9 трлн рублей против 8,0 трлн. Причем, в 1455 случаях цена договора по 223-ФЗ начиналась от 1 млрд рублей.
Конечно, оба федеральных закона запрещают закупку у заранее определенного поставщика. Но по факту, применительно к 223-ФЗ это требование – более формальное. Здесь при осуществлении конкурентной закупки у заказчика масса возможностей сформулировать «правила игры» под конкретную компанию. Эти правила определяются Положением, которое составляет заказчик. Бороться за договоры в рамках 223-ФЗ можно только досконально изучив Техническое задание. Дать более низкую цену на торгах – далеко не единственная задача поставщика, который рассчитывает на успех.
Начальная максимальная цена договора по 223-ФЗ определяется заказчиком, самостоятельно, исходя из требований Технического задания и условий рынка. НМЦД указывается в конкурсной документации и является ключевым ориентиром для поставщиков, желающих побороться за государственный заказ.
Однако практика показывает, что даже при условии проведения конкурсных процедур, уменьшение или увеличение цены договора по 223-ФЗ может быть не принципиальным вопросом для заказчика. Особенно при осуществлении консолидированных закупок. На торгах важно показать не только снижение, но и доскональное соответствие предлагаемых в заявке на участие в закупке договорных условий требованиям ТЗ.
Более того, даже если сумма предложения значительно ниже суммарной НМЦ договора, а остальные технические требования консолидированной закупки соблюдены, – это еще не является гарантией победы для поставщика.
Это выглядит абсурдно, но поводом для отказа от заключения договора, может быть завышение цены по отдельным позициям сформированного предложения. Приведем интересный пример из практики. Борясь за консолидированную закупку вычислительной техники, проводимую очень крупной госкорпорацией одним лотом (максимум 133 млн), в заявке поставщику удалось добиться уменьшения суммы договора по 223-ФЗ на 45% ниже суммарной НМЦ, указанной заказчиком. Однако конкурсная комиссия, не найдя иных несоответствий ТЗ, обнаружила нарушение одного из пунктов конкурсных условий. Это было превышение НМЦ (в пределах 10%), причем по одной из самых дешевых позиций.
Из этого примера понятно, что уменьшение суммы договора по 223-ФЗ не всегда является приоритетной целью заказчика. Лучшая цена получена, какая разница, есть превышение НМЦ за отдельные позиции или нет?
Для поставщика потеря такого контракта означает не только финансовую неудачу. Она сопряжена с огромными энергозатратами в подготовке предложения. Над контрактной документацией работают десятки сотрудников. А если учесть, что реальных претендентов на комплексный государственный контракт может быть несколько, то перерасход усилий для национальной экономики растет в прогрессии.
Очень часто бывает, что ТЗ пишут не заказчики, а поставщики. Просто в силу того, что заказчик не обладает необходимыми компетенциями, чтобы грамотно составить техническое задание.
Есть и другие примеры из практики применения 223 закона, в которых заложником ситуации, связанной с увеличением или уменьшением суммы договора по 223-ФЗ оказывался уже не поставщик, а заказчик. Бывает и такое:
Белгородская область 2017 г.
1) Местные власти издают рекомендации о покупке колбасы вареной “Докторской” ГОСТ не выше 220 руб.
2) Местный поставщик продает колбасу 240 руб.
3) Спортивная школа объявляет тендер на колбасу выставляет 220 руб.
4) Просит поставщика (10 лет вместе) продать по 219 р.
5) Поставщик соглашается (детишки все же) и участвует в тендере.
6) За 5 мин. до окончания тендер выигрывает местный перепродавец с ценой 172 руб. Колбаса из Питера (1200 км.)
7) Все в шоке. Колбаса после термообработки испаряется. Дата выпуска на наклейках от руки.
Директор в прострации, завхоз радостен.
На вопрос «почему не сделали экспертизу? Следует ответ, что на это не заложено соответствующее финансирование.
Таким образом, на двух примерах нетрудно сделать вывод, что уменьшение цены договора отнюдь не всегда является панацеей или признаком эффективности контрактной системы. В первом случае за отсутствием реального снижения может скрываться и антиконкурентный сговор, единственной целью которого является проведение государственной закупки по максимально высокой цене с дальнейшей локализацией сметной прибыли в карманах договорившихся сторон. Во втором случае речь идет о другой крайности под названием «гипер-конкуренция».
Уменьшение суммы договора по 223-ФЗ может банально вызывать опасения у заказчика, который не хочет оказаться в минусе с некачественным товаром на руках. Нередко снижение цены играет в ущерб качеству товара, хотя идеологически в Российской Федерации именно снижение считается признаком эффективной контрактной системы.
Налицо явный перекос в инструментах развития конкуренции. Наделив контрактную систему исключительными опциями и стимулами по снижению цены, архитекторы системы забыли оснастить ее противовесом в виде независимой экспертизы. Феномен гипер-конкуренции хорошо изучен на Западе, но совершенно не учитывается в РФ. Слишком много поставщиков, особенно если их подавляющую часть составляют перекупщики – это удар по реальному производителю, который находится в заведомо проигрышном положении на торгах. По факту, чтобы перехватить государственный заказ у перекупщика, или поставщика фальсификата, предприятие, занимающееся непосредственно производством товара, вынуждено либо продавать его по себестоимости (т.е. нести убытки), либо снижать качество партии, чтобы оправдать заниженную цену, с которой на рынок выходит перекупщик.
Теоретически, одним из решений этой проблемы является предквалификация для участников торгов и фильтры, усложняющие доступ к государственным заказам поставщиков, не являющихся прямыми производителями товаров, работ, услуг.
Противовесом гиперконкуренции также является механизм обязательной независимой экспертизы, о востребованности которого говорят и заказчики и поставщики. В рамках 223-ФЗ он бы позволил заказчику обосновать свои требования к соотношению цена-качество товара. Это бы в разы сократило случаи «фейковой» конкуренции на торгах. В то же время, экспертиза – это еще и инструмент защиты интересов поставщика, который добился честного уменьшения суммы договора по 223-ФЗ в формате настоящей конкурентной борьбы. Экспертиза, в таком случае, это – требование к заказчику доказать обоснованность своего отказа от заключения договора.
Комментариев пока нет