Премьер Михаил Мишустин поставил амбициозную задачу: к 2030 году увеличить долю малого и среднего предпринимательства в ВВП страны в семь раз. Какими судьбами и какими руками?
Нацпроект малое и среднее предпринимательство и развитие индивидуальной предпринимательской инициативы завершился в прошлом году. Он продолжался шесть лет на федеральном, региональном и муниципальном уровнях и признан успешным.
Занятость в отрасли (если считать с самозанятыми) составляет более 33 млн. граждан. За это время была выстроена новая инфраструктура поддержки МСП (Центры «Мой бизнес», центры поддержки экспорта, гарантийные фонды и фонды развития промышленности, экосистема поддержки от Корпорации МСП, зонтичные механизмы, льготный лизинг. В рамках нацпроекта все это дало результаты. На 10 октября 2024 года в России было официально зарегистрировано 6 млн 437 тыс субъектов МСП. (Для сравнения, в 2020 году было 5+млн.) По замерам общественного бизнеса отношение населения к МСП улучшилось. – Это не просто малый бизнес – это народный бизнес, который пользуется общенациональной поддержкой.
С 2025 года поддержка МСП перестала быть автономным нацпроектом и «упакована» в национальную цель развития «Эффективная конкурентная экономика», куратором которого является вице-премьер Александр Новак. Руководителем проекта назначен Максим Решетников, министр экономического развития РФ.
Одним из эффективных форматов, доказавших свою пользу на практике, являются центры «Мой бизнес». Сегодня их 450 – ими активно пользуются предприниматели, в них заведены государственные услуги. Наполнение этой системы обеспечила «ОПОРА РОССИИ». Один из реальных примеров, как это работает, показывает Челябинская область, где ставка для малого и среднего производственного бизнеса составляет 1%. Результат не заставил себя долго ждать.
По словам Александра Калинина, есть проблема с критериями оценки, что именно считать малым и средним бизнесом. Поскольку оборотные пороги по среднему бизнесу в 2 млрд не менялись с 2016 года, инфляция автоматически переводит средний бизнес – в большую весовую категорию.
– Больше того, есть такое понятие «долина смерти», – говорит Александр Калинин. – Через три года более 50% микропредприятий закрывается. Люди не находят себя. Не хватает знаний, доступа к рынку сбыта. Где-то дефицит господдержки и монополизация рынков, административные барьеры. Но главным ограничителем выступает квалификация предпринимателя. Прежде всего требуется решить вопрос перехода. Из самозанятых – в микробизнес. Из микробизнеса – в малый бизнес.
В этом диапазоне, по словам эксперта, находится пресловутая «долина смерти». Чтобы активность бизнеса не задыхалась на этом отрезке – необходимо заниматься развитием предпринимательской инициативы.
ОПОРА РОССИИ продумала инструментарий:
- Автоматическая упрощенная система налогообложения (АУСН). Разрешена к внедрению во всех субъектах РФ с 1 января 2025 года. Действует в четырех регионах. (*Но для этого должен быть принят региональный закон: о работе автоматической системе налогообложения). Суть работы механизма: всю отчетность за предпринимателя формирует ФНС, нулевые риски. По замыслу правительства, это подтолкнет самозанятых к переходу в режим ИП, а ипэшников к превращению в средний бизнес.
– Отдельное спасибо Федеральной налоговой службе за такой удивительный сервис, – поясняет Александр Калинин.
По его словам, стратегическим вопросом выживания экономики является легальное превращение микробизнеса в малый бизнес. (т.е в весовую категорию с ежегодным оборотом более 60 млн. рублей, более 15 сотрудников в штате).
Объективная статистика: из 6,5 млн МСП 6,2 млн составляет микробизнес. Остаток бьется на 227 тысяч субъектов малого бизнеса и всего лишь 21 тыс субъектов среднего бизнеса.
Таким образом 97% от всего МСП составляет микробизнес. Это тревожный звонок для правительства. Он, говорит о вымывании и деградации кадровой системы – квалифицированные специалисты или работники, которые потенциально могли ими стать, уходят из реального производства в сферу самозанятости и неформальной занятости (торговли и услуг).
По официальным данным, численность самозанятых к концу 2024 года составляла 12 млн человек. А численность неформально занятых достигла рекорда за последние 10 лет и составила 15,8 млн человек. Итого – почти 30 млн человек. В неформальном секторе трудятся 21,3% от всех рабочих рук в России.
На самом деле, кадровый ландшафт России зеркально повторяет систему закупок. Перекупщики и торговые посредники находятся в бОльшем профите, чем настоящие производители (товаров, работ, услуг). В первую очередь, с точки зрения рисков и персональной ответственности, а во-вторую очередь – с точки зрения налоговых условий, прямо влияющих на прибыль.
Так что, с точки зрения долгосрочной политики Александр Калинин абсолютно прав. Проблема на самой первой ступени – превращение микробизнеса в малый бизнес. Необходимо каким то образом форсировать и стимулировать этот процесс. Но пока он все проиходит наоборот: люди уходят из малого бизнеса в самозанятость и в сферу неоформленных трудовых отношений
Подтверждается свежей статистикой. Рост числа индивидуальных предпринимателей в 2024 году резко замедлился и составил 2% по отношению к 2023 году. Показатель опустился год к году на 23 процентных пункта. Аналитики находят тому успокаивающее объяснение – якобы, в стабилизации рынка. В реальности то, что называют стабилизацией, является разрушением и деградацией института ИП. Рабочие руки поглощает сфера электронной коммерции, где можно быть торговым агентом готовой платформы, без оформления собственного бизнеса, или даже трудовых отношений.
Цифры говорят за себя: 80% российских компаний не сотрудничают с самозанятыми, следует из результатов исследования Superjob, проведенного с 14 января по 6 февраля среди 1 тыс. менеджеров по персоналу и других представителей кадровых служб.
Как и можно было ожидать, начала оформляться четкая судебная практика, связанная с налогообложением микробизнеса. В частности, в начале февраля 2025 года Верховный суд РФ признал, что оформление сотрудников под видом самозанятых является для компаний обходом закона с целью уклонения от уплаты налогов и расценивается как злоупотребление правом. Работодатель обязан заплатить за таких граждан НДФЛ и страховые сборы. Это первый звоночек, для массовки. Однако, одних взысканий мало, чтобы переломить опасный тренд кадрового дезертирства. Требуются стимулы и благоприятные условия, которые бы способствовали запуску обратного процесса – выхода из самозанятых в ИП. Таким стимулом могла бы стать господдержка. Но к ней есть вопросы.
Формально, финансовая поддержка малого бизнеса со стороны государства давно есть, но бизнес почему-то не стремится ее брать. Так, за последние пять лет объем выделенных регионам средств на развитие МСП составил 416 млрд рублей. Однако регионам регулярно приходится возвращать эти деньги обратно в федеральный бюджет, поскольку они оставались не выбранными.
Есть разные версии, почему так происходит: самая распространенная из них – это высокие барьеры на получение господдержки. Бизнес либо не может обеспечить софинансирование, которое требуется для входа в ту или иную госпрограмму, либо не готов рисковать «жизнью и собственностью» ради получения кредитов на развитие. Теперь к этим двум факторам добавился третий: высокая ключевая ставка ЦБ значительно ухудшила даже те немногие льготные механизмы кредитования, которые существовали, обесценив их эффект. При окупаемости ниже 10%, которая наблюдается в большинстве производственных проектов, льготные ставки государственных кредитных институтов под 12% уже не выглядят привлекательными. Такие льготы могут быть интересны только компаниям из сферы торговли и услуг. Средние индустриальные компании предпочитают инвестировать «на свои».
Пятилетняя практика доказывает, что гарантия спроса в закупках работает в качестве стимула для МСП гораздо эффективнее. Несмотря на все претензии к качеству исполнения обязательных квот на закупку товаров, работ и услуг у субъектов МСП – эта норма приносит плоды (особенно в рамках 44-ФЗ, где есть достоверная отчетность по выполнению квоты в 25%).
Автор: Артур Королев
Комментариев пока нет