Закон о национальных квотах на закупку инновационной продукции российского происхождения стал шансом для технологического реванша России на внутреннем рынке. Впервые за постсоветский период государство откровенно заявило, что намерено поддержать своих производителей крупными заказами. Произошли тектонические сдвиги в законодательстве о закупках. И даже появились первые цифры, вселяющие робкую надежду на прорыв, к которому Владимир Путин призывает с 2014 года. Особые надежды связаны с отраслями гражданского авиастроения, судостроения, энергетики, в которые до 2030 года направлены огромные государственные инвестиции.
И все же реальная картина государственных заказов вовсе не такая радужная, как ее рисуют. Даже когда эта картина написана не с потолка взятыми цифрами официальной статистики.
С мест поступают тревожные сигналы о фальшивом импортозамещении. Под видом российских производств для реализации государственных заказов массово используются отверточные сборки из иностранных комплектующих. Откровенное лоббирование интересов зарубежных концернов прикрывается абстрактными планами по локализации их промышленных мощностей в России.
При этом, пресловутую локализацию никто никогда не видел, она трудно поддается учету и контролю. Не существует ее критериев, методик и руководств по ее применению на практике. Это просто маркетинговая ширма, под которой внутренний рынок отдается продуктам зарубежного прогресса, в то время как РФ теряет последние инженерные кадры и шансы на сохранение тающих производственных цепочек.
Локализация, бессмысленная и беспощадная
Одиозным примером бессмысленной и беспощадной донкихотской локализации является отечественное автомобилестроение. Можно сколько угодно рапортовать о том, что наши производители в этом году успешно локализовали производство педалей! А в следующем – они освоят изготовление резиновых ковриков и ароматизаторов для салона. Даже если спустя двадцать лет они освоят еще и штамповку деталей кузова, – наукоемкое ядро производства все равно останется под контролем головного зарубежного офиса. Без единого шанса на переезд в индустриальную колонию.
Несмотря на очевидные факты и суровую экономическую реальность в России находятся наивные чиновники, которые сочиняют и корректируют условия локализации для иностранных компаний. Это мифотворчество заслуживает отдельного разбора.
Так, в одной из последних редакций правил локализации продукции автомобилестроения предусматривается «оценка объема затрат на НИОКР, осуществляемых в России».
В прошлом году на эту дерзость из отверточного цеха недвусмысленно ответили со страниц уважаемой «Российской Газеты» представители транснациональной юридической платформы Dentons, занимающейся продвижением и защитой интересов иностранных компаний в экономиках третьего мира. Юристы большого капитала сообщили буквально следующее:
«Мировая практика – это осуществление НИОКР на глобальном уровне, и перемещение соответствующих функций в другую страну (необязательно в Россию), с практической точки зрения невозможно. Когда подобные ситуации возникают, представители бизнеса пытаются их решать сообща, проводя переговоры с отраслевыми ведомствами». То есть, Москве не просто отказали, а еще и пригрозили проблемами в виде бунта отраслевого сообщества.
Как корабль назовешь…
Может быть, в российском судостроении обстановка лучше? Ведь до 2030 года в рамках диверсификации оборонно-промышленного комплекса государство обеспечило заказами российских корабелов на 330 судов, среди которых половина – это стратегически важная и сложная техника для Севморпути. С таким заделом на будущее стыдно не преуспеть…
Но здесь некрасивые подробности кривят лицо свободного рынка. Гладкую статистику Минпромторга в ноябре сильно подпортил КоммерсантЪ. Газета процитировала заместителя гендиректора ЦКБ «Лазурит» (близкое к «Роснефти») Олега Квасникова. Выступая на конференции, посвященной отечественному судостроению, он честно констатировал проблемы с импортозамещением в отрасли, которые обычно не принято обсуждать открыто. По мнению топ-менеджера, основная проблема в том, что заказанные танкеры и газовозы верфь строит по иностранным проектам.
«В них нет ни одного фактического изделия отечественного производства, кроме того, большая часть (оборудования) приходит не просто иностранной комплектации, а уже в собранном состоянии»,— рассказал Олег Квасников, уточнив, что первый танкер Aframax пришел на 85% собранным. Даже учитывая, что генеральный заказчик этих танкеров — «Роснефтефлот», вряд ли «в обозримом будущем» на судах будут установлены российские изделия, полагает он.
Слова топ-менеджера подтверждаются недобрым гулом инженерного сообщества. Процитируем еще несколько специальных мнений об ошеломляющих успехах РФ в судостроительной отрасли:
– На российский ледокол ставят шлюпки голландской фирмы Palfinger. И при ежегодной проверке этих шлюпок нужно платить голландца по 100 евро, чтоб они дали сертификат и использование шлюпки. И так каждый год. 4 шлюпки = 400 евро голландцам…
– Я проверял «черные ящики» и другое навигационное оборудование на уже построенных судах проекта RSD59 (сухогруз нижегородской верфи «Красное Сормово» – госзаказ на 11 судов за 10,4 млрд руб.). Черный ящик голландский, гирокомпас немецкий, все радио и навигационное оборудование иностранное. Даже приемник ГЛОНАСС и тот иностранный. Кстати, он выпускается компанией Cobham, голова которой находится в США. Также Cobham выпускает радио оборудование для военных НАТО. В проекте RSD, даже частично нет ничего нашего из передовой техники. Есть блоки питания наши. Но и в них китайские комплектующие…
– На новые военные корабли также идут китайские дизельные установки, что не является новостью и секретом. Реалии бытия периферийной рыночной экономики.
Все включено
В законодательстве о закупках при наличии аналога отдается приоритет высокотехнологичной продукции отечественного происхождения, однако на практике для обхода этих режимов используются различные ухищрения. Одна из самых распространенных махинаций связана с механизмом комплексной закупки.
Предприятия, которые производят закупки в рамках 44 и 223 ФЗ (устанавливают правила проведения госзакупок), при этом они ориентируются на получение в рамках одного аукциона комплексных работ. Благодаря чему подрядчик фактически остается волен самостоятельно выбирать необходимые компоненты.
В результате получается, что в один лот, например, могут попасть сразу проектно-изыскательские, монтажные и сервисные работы, которые подрядчик обязывается производить в течение жизненного цикла самой услуги.
О том, как это работает в области приборостроения и электротехники, недавно Газете рассказал управляющий группой компаний КЭАЗ (ЗАО «Курский электроаппаратный завод») Ярослав Иванов:
– Не имея возможности прописать в тендере продукцию определенного производителя (так как это противоречит антимонопольному законодательству), заказчики все равно просят поставить определенные модели, угрожая подрядчикам тем, что в противном случае «замучают претензиями и не подпишут итоговые акты».
Это свидетельство подтверждает другой отраслевой эксперт, гендиректор ассоциации дистрибьюторов и производителей электротехники «Честная позиция» Владимир Кашкин. По его словам, из-за того, что предприятия заказывают комплексные услуги, происходит подмена понятий и национальный режим не соблюдается, так как под такие заказы де-факто закупается все, что угодно.
Российская высокотехнологичная продукция, таким образом, саботируется на рынке. Из-за комплексных закупок многие отечественные производители не имеют возможности поставлять оборудование для находящихся на этапе строительства проектов.
О примерах банальной подмены якобы российского оборудования на продукцию из КНР рассказала вице-президент Торгово-промышленной палаты (ТПП) Елена Дыбова:
– Палата как экспертная организация занимается подтверждением страны происхождения товара. Наши эксперты выезжают на место и проверяют, смотрят производство. Были случаи, когда по госзакупкам вставляют тысячу единиц продукции, а наши эксперты на месте видят, что по производительности оборудования компания больше ста единиц просто не может выпустить», — рассказала Елена Дыбова. Основная партия закупается в Китае.
Что делать?
Создавшееся положение пытаются исправить совершенствованием законодательства о закупках и развитием нормативной правовой базы для реализации национальных квот. В рамках этой практики были введены преференции для продукции российского происхождения. В законе зафиксированы требования по указанию страны происхождения при закупках товаров. Минпромторгом ведется мониторинг и составляется реестр российских товаров.
Произошло законодательное закрепление терминологических определений «российский товар», «российский производитель», «промышленная продукция российского происхождения». Создан механизм аттестации российской продукции и присвоения статуса «российский производитель» предприятиям и организациям. Введены более четкие формулировки и однозначные критерии отнесения товаров к категории «промышленной продукции, не имеющей произведенных в РФ аналогов».
ВАЖНО! В формате диверсификации разграничены источники финансирования ГОЗ и продукции гражданского назначения. Также разграничен расчет себестоимости продукции по ГОЗ и продукции гражданского назначения.
Кроме того, на одном из последних публичных мероприятий, посвященных диверсификации ОПК, представители Минпромторга сообщили, что в борьбе с лже-импортозамещением используются запреты на смешивание лотов и замену товара. К сожалению, трудно представить масштабы и юридические принципы этого использования. Но то, что элементы госзаказа, особенно связанные с национальными квотами, необходимо ужесточать – абсолютно очевидно. Иначе единственный шанс для национальной промышленности превратится в антикризисную поддержку чужих высокоразвитых экономик из кармана российских налогоплательщиков.
Автор: Андрей Троянский
Комментариев пока нет